Записи по тегу: жизнь эмоции
Почему так трудно пережить расставание?
Говоря о расставании как о явлении, можно с уверенностью заявить, что это одно из самых болезненных переживаний в жизни человека…
Мы в своей жизни расстаемся много с чем и множество раз – с детством, молодостью, с родными местами, мечтами и планами, но все же центральное место в теме расставаний занимают расставания с людьми – некогда любимыми и близкими…
Читать статью Почему так трудно пережить расставание?… полностью
Откуда берется страх или что на самом деле управляет нашей жизнью
Много лет назад я встретила в одной из книг по восточной философии немудреное изречение: «Самое страшное, что есть в жизни – это страх».
Тогда мне не совсем был понятен его смысл.
Теперь, когда я начала заниматься страхами профессионально, я отчетливо осознала: страх тормозит жизнь, страх изменяет ее до неузнаваемости, уводит человека от своей подлинности, самого себя.
Читать статью Откуда берется страх или что на самом деле управляет нашей жизнью… полностью
Яна Андерс — проза
Самый долгий месяц – февраль
В этом году зиму давали по полной программе: с обильными снегопадами, морозами, метелями и обледенением. Жизнь зимой стала тягучей и вязкой, как патока, казалось, в мире замедлилось всё: темп речи, шаги и жесты людей, твоё собственное кровообращение, движение машин и пешеходов, вращение земли вокруг солнца.
И ждёшь – не дождёшься, когда же, наконец, вместо обледеневших веток за окном увидишь набухшие почки, а за ними и первые нежно-зелёные, просвечивающие на солнце, листочки. Но нет, весна не спешит приближаться, несмотря на то, что в День Сурка нам пообещали скорое потепление. Весна, как капризная поп-звезда, заставляет ждать своего выхода на сцену, и ты с надеждой поглядываешь на градусник за окном и, выходя на улицу, жадно вдыхаешь воздух, пытаясь различить в нём первые запахи весны: талого снега, сырой земли, прошлогодних гнилых листьев.
И мучительно ждёшь, когда же наконец, начнёт прибавляться день, и вечером, возвращаясь с работы, ты уже не будешь осторожно пробираться от метро к дому в непроглядной тьме по жёлтовато-серой каше из толчёного льда, снега и соли, подняв воротник дублёнки и замотавшись до переносицы тёплым шарфом, а сможешь, не спеша, пройтись светлым вечером по сухому асфальту в ботиночках на тонкой подошве и лёгкой куртке, поглядывая вокруг, подмечая радостные перемены в природе.
И вот, наконец, земля лениво и неповоротливо подставляет солнцу тот бок, на котором находишься ты, и зима понемногу отступает, но ещё не сдаётся, ещё напоминает о себе редкими снежинками и морозцем по вечерам.
Но вот уже дуют весенние ветры, гонят зиму прочь, и она, как засидевшаяся гостья, выпрваживаемая хозяевами, неохотно поднимается с места и медленно, переваляваясь с боку на бок, бредёт прочь в своём старом зипуне и залатанных валенках, укутанная пуховым платком, оставляя за собой лужи во дворе и слякоть в подворотнях.
И мы, промёрзшие до костей, простуженные, полуживые, надсадно кашляющие, с перманентно заложенным носом и красными, обветренными руками, выжившие исключительно на леденцах от кашля и чае с малиной, научившиеся ценить благословенное тепло человеческого жилища больше денег, мы, дожившие до весны, наконец, запрокидываем голову и смотрим на небо, на высокое нежно-голубое небо, которое мы не видели так долго, потому что все эти месяцы город был накрыт серым ватным колпаком.
Мы смотрим на небо, улыбаемся потрескавшимися губами и понимаем, что тепло – будет, мы – есть, и всё у нас ещё впереди.
«Эй вы, синегубые!
Эй, холодноносые!
Эй вы, стукозубые
И дыбоволосые!
Эй, мурашкокожаные,
Мерзляки, мерзлячки,
Мокрые, скукоженные!
Начинаем скачки!»
Владимир Высоцкий